Когда я сомневаюсь в Боге

Наша жизнь в Боге началась с веры, и эта вера была осведомленной. Эта вера отличалась от бессмысленного лайка, который я ставлю под рилзом на Инстаграм, просто потому что он пощекотал мое чувство юмора, не зная при этом, кто автор этого ролика, какая у него жизнь, и зачем он этот ролик придумал и выставил.

В нашей вере было знание о нашей нужде и о том, что Бог совершил для нас. Того начального знания было достаточно, чтобы довериться Богу и признать, что только Он достоин этого доверия, и полюбить Его. Об этих трех элементах веры пишет Р.С Спраул вот тут.

Конечно, мы также знаем, что эта вера была сверхъестественным действием, совершенным Богом в нашем сердце. Это Он, по свей милости и мудрости, сделал так, чтобы нам была донесена весть через проповедь Слова и наше сердце было смягчено Его Духом и возрождено для любви к Нему.

Но по мере нашего странствования тут, в этом мире «под солнцем», как говорит Экклесиаст, эта вера может потерпеть встряхивания и колебания. Пусть то страдания, ветры лжеучений, или шаткое эмоциональное здоровье – что бы то ни было, иногда наше сердце наполняется сомнениями, и наша голова теряется в бесконечных внутренних разговорах, которые больше полны вопросов, чем ответов.

Вопросов, которые вслух не скажешь: что люди подумают? Как такое неверие может бурлить в сердце ребенка Бога? Если я Его дитя, то почему у меня такие мысли?

Сомнение.

Как только мы ставим себе этот диагноз, единственное, что приходит в голову, это разговор между Иисусом и Фомой, которому Иисус просто показал Себя и сказал Фоме: «Будь верующим, а не неверующим». Казалось бы, что может быть проще? Просто верь, да и все!

И это действительно так: конечный результат должен быть именно таким – на основе того, что совершил Иисус, я продолжаю верить в Него и в Его обещания. Я продолжаю верить и любить Его, даже если я не видела и не вижу Его!

Но что делать со внутренним монологом, который продолжает выдавать мне свои вопросы? Как сделать так, чтобы учение не лежало как твердый, холодный кусок масла на моем оладушке, а просочилось в него, стало частью его?

Я предлагаю начать разговаривать со своим сердцем – по совету Мартина Ллойда Джонса: «Знаете ли вы, что большая часть вашего несчастья…заключается в том, что вы просто слушаете себя, а не разговариваете сами с собой?»

О чем мы можем разговаривать с нашим сердцем, задыхающимся под облаком сомнений? Я привожу список идей – но понимаю, что этот список далеко неисчерпывающий. Эти мысли собраны из многих разговоров и из того, что я вижу в Писании.

1. Иногда страдание и печаль – главный голос в какофонии сомнений.

Когда Моисей пришел, чтобы вывести Божий народ из рабства, Израильтяне «не послушали его, потому что их дух был сломлен жестокой неволей» (Исх. 6:9). Израильтяне настолько привыкли к тяжести рабства и их страданию, что весть об избавлении не была для них веянием свежего ветра. Их дух был сломлен жестокостью настолько, что все истины и обещания, передававшиеся от поколения к поколению о Боге Авраама превратились для них в сказку, написанную не для них.

Что делает Бог в этом случае? Он показывает Свое могущество и многими словами убеждает их в Своем плане и любви. На протяжении пяти книг Моисея мы видим необыкновенное терпение Бога и Его милость к Своему народу и верность Своим обещаниям.

Что делать, если я распознаю голос страдания в моих сомнениях? Что это боль говорит так громко, что заглушает собой голос милости?

Мне нужно выливать эту боль через библейский плач, принося все эти горькие, болезненные вопросы Богу. Все псалмы плача, в которых звучат неудобные вопросы, направлены не внутрь себя, а вовне к Богу – и это уже есть вера. Вот тут я писала о библейском плаче. Через Христа нам открыт доступ к Его утешению!

2. Иногда это голос гордости провоцирует хор сомнений.

Та самая человеческая гордость, которую мы унаследовали от Адама и Евы, которые первые решили, что они хотят и могут достичь богоподобия на своих условиях, вне Бога, сами-с-усами. Эта гордость шепчет нам, что нам не нужны внешние установки и указания и обещания, мы и так можем тут все оправдать, решить, определить, проконтролировать и добиться. И пока мы тут размышляем и позволяем гордым мыслям крутиться в голове, наше Я расправляет плечи, в то время как Бог превращается в божка, которого можно иногда позвать на подмогу. Сомнения в этом случае имеют двоякую природу: «Достоин ли Бог места, которое Он занимает?» и «Достаточно ли меня, чтобы занять Его место?»  Эти сомнения часто сопряжены с тревогой, хаотичной деятельностью, судорожной тенденцией все контролировать.

Что делать, если я узнаю в себе Адама?

Библейский подход к этому старому человеку можно свести к одному слову: смерть (Рим. 6:1-14). Бог не терпит конкуренции, и Ему не нужна наша помощь в управлении Вселенной. Вместе с нашей жизнью – которая как пар, сегодня есть, и нет ее через несколько мгновений – Он держит в Своих могучих, добрых руках всю Вселенную. Со всеми ее галактиками и черными дырами, микробами в моем кишечнике и малюсенькими организмами в самых темных глубинах океана. Он держит и всю вечность, со всем ее хаосом. И весь духовный мир с его главой, которого Бог держит на поводке (цитируя Джона Пайпера). Если такие сомнения одолевают нас, нам нужно обратиться к Писанию, и позволить Писанию расширить и увеличить наше понимание Бога, чтобы наше Я уменьшалось, а Он становился все больше и больше, таким, каким Он выражает Себя в Своем Слове.

3. Сомнения также часто сопряжены с самыми сокровенными желаниями нашего сердца, которое не хочет удовлетворения в одном Боге.

Мы знаем, что никакие чудеса не помогли тем Израильтянам поверить в Бога. Поколение, вышедшее из Египта, так никогда и не обратились к Богу как к Избавителю и Отцу. Их шеи были твердыми, и сердце так и не стало теплым, несмотря на все, что видели их глаза. И тут их сомнение уже имеет иной характер. Их понимание и желание безопасности было тесно связано с Египтом, с чесноком и рыбой. Для Саула желание признания было прикреплено к одобрению и хвале людей вокруг него.

Так и для нас – наши желания безопасности, покоя и счастья часто прикованы к какому-то объекту, к какому-то раскладу обстоятельств. Сомнения нам говорят, что мы никогда не будем безопасны, если не будут обеспечены определенные условия, и никогда не получим отдых, если….. и всегда будем в одиночестве, если _______ . Наши желания и надежды висят на крючке людей и обстоятельств. Отвалится крючок, и наши желания потерпят крах и разочарования.

Из-за этого все обещания Бога в Евангелии кажутся «противной» манной. Когда в сердце прочно сидит мое собственное понимание, что «хорошо для меня», никакие благословения не смогут заставить меня думать иначе. Туман сомнений будет сопровождать все мои размышления о том, как мне жить сегодня, как любить людей вокруг меня, потому что внутренне я буду стремиться все подчинить своему стремлению к «моему благу».

И сомнения тут тоже имеют двоякую природу. С одной стороны, в глубине души мы понимаем, что никакие обстоятельства не могут обеспечить мне того, что я хочу. Мы пониманием и знаем из Писания, что Бог творит, что Ему угодно, и управляет войсками, ураганами, градом, вирусами, по Своей мудрой воле. И с другой стороны, как сироты, выросшие в приюте, нам трудно перестать видеть тиранов в новых родителях.

Что делать, когда я узнаю в своем сердце эти желания, которые я направляю не в правильном русле?

Во-первых, признаться Богу в том, что я желаю – честно, вслух, открыто и без оправданий. Если все получится так, как я этого деланию, как это выглядит?

Во-вторых, признаться Ему, что я ищу исполнение этого желания в этом мире, в сотворенной вещи или в обстоятельствах. Покаяться в этом как в идолопоклонничестве.

В-третьих, попросить у Него помощи желать Его одного, превыше всего, и признавать, что только в Нем может быть полное удовлетворение: «Кто есть у меня на небесах, кроме Тебя? И на земле я ничего, кроме Тебя, не желаю. Ослабевает моя плоть и мое сердце, но Бог – твердыня сердца моего и часть моя навсегда» (Пс. 72).

Сомнения сами по себе не грех. Но они могут быть сигналом того, что происходит глубоко в сердце. Будем подходить к сомнениям без стыда и страха, со смелостью применяя евангелие к ним, какие бы голоса ни доминировали в этих сомнениях.